На краю д. Движки, в небольшом уютном домике, что стоит под тремя высокими березами, живет скромная, добродушная женщина – Евгения Семененко. За свои 90 лет чего только она не пережила, не повидала на белом свете!
Когда немецко-фашистские оккупанты заняли Ельский район, Жене едва исполнилось 17 лет. Ее светлые девичьи мечты в миг развеяла страшная действительность. Домоклов меч смерти висел над каждым белорусом – мужчиной, женщиной, ребенком, стариком…
В первые же месяцы оккупации немецкие власти, не скрывая своей зверской личины, безжалостно убивали мирных людей, устраивали облавы на молодежь, которую, как скот, в товарных вагонах отправляли на каторгу в Германию.
– Я была самой старшей в семье, – рассказывает Евгения Ивановна. – Кроме меня, были еще две младшие сестры и брат. Целый год я пряталась от полицаев и немцев. Мои младшенькие сестры и брат помогали матери находить все новые укрытия для меня. Но в 1942 году, во время очередной облавы, меня все же схватили. Босую, в одном тонком сарафанчике отвезли в Ельск, где проходил бесчеловечный отбор в Германию. Такого унижения и стыда не дай Бог кому-либо испытать…
Вспоминать о фашистской каторге Евгении Ивановне трудно и больно. Мучительно долгих три года она работала на немецких заводах и фабриках, стройках и карьерах за черпак жидкой брюквенной похлебки и тоненький ломтик хлеба. Голод, холод, боли во всем теле от тяжелого физического труда мучили Женю, как и многих ее подруг и товарищей по несчастью. До сих пор острой болью в суставах отзывается каторжная работа в Германии. По ночам нередко снится, как молодая Женя поднимает тяжелый камень…
Когда советские самолеты бомбили промышленные объекты Германии, Женя радовалась и не спешила прятаться в бомбоубежища, которых было множество как в городах, так и в деревнях немецких.
– Хоть и подготовились немцы основательно к войне, и бомбоубежищ нарыли, но все равно проиграли, – говорит удовлетворенно бывшая узница концлагерей. – Потому что не может зло победить. А фашизм – это самое страшное зло.
Освободили из немецкого плена Женю американские солдаты.
– Американцы хорошо к нам относились, сочувственно, – вспоминает Евгения Ивановна. – Откормили, обули… Потом передали нашим.
Путь домой был трудным и тернистым. Добирались бывшие узники на родину в основном пешком, на единственной подводе подвозили только совсем ослабевших. По пути разные люди встречались, были и такие, кто с нескрываемой ненавистью смотрел на девушек, обзывал их нехорошими словами.
– Обидно было до слез, когда свои упрекали нас за то, что мы были в немецком плену, что работали на немцев, – грустно говорит пожилая женщина. – Знали бы они, сколько горя мы там хлебнули. Но нам так хотелось домой, что мы тогда ни на что внимания не обращали. На одной из станций удалось сесть в товарный поезд, который следовал через Гомель. До сих пор себе удивляюсь: как я тогда решилась спрыгнуть на полном ходу поезда! Но прыгнула – так хотелось домой побыстрее попасть.
Домой вернулась в стареньком, заплатанном платьице, босая… Мать, брат и сестры уже и не чаяли меня в живых увидеть. Все были рады моему возвращению. Дома я узнала, что отец мой погиб на фронте (последнее его письмо было отправлено из-под Орла).
После войны Евгения Ивановна несколько лет работала кассиром в леспромхозе, а после рождения детей (замуж вышла за односельчанина) трудилась в колхозе осеменатором, на пенсию вышла в 1979 году. В осеменаторском деле ей равных не было, поэтому, и будучи на пенсии, еще три года работала.
Дети, внуки и правнуки Евгении Ивановны живут в Минске. И ее к себе зовут, но она отказывается – слишком уж дорог ей дом родной и ее любимые Движки.
– Пока силы есть, хату свою не покину, – говорит старушка. – Лучше, чем в родном доме, нигде не будет. Дети, спасибо им, не забывают, приезжают, весной помогают огород засеять, а осенью убрать. И с дровами подсобляют. Леспромхоз меня дровами снабжает (до выхода на пенсию мой муж там работал). Автолавка два раза в неделю к самому дому подъезжает, так что с продуктами проблем нет. Да и сестра моя младшая в Движках живет. Как же я отсюда уеду?!
Ирина Дарина
