Узнав о том, что писатель-краевед Степан Миксюк собирает информацию о затонувшем в болоте под Ремезами танке, в редакцию газеты «Народны голас» позвонила жительница г. Ельска Любовь Полещук (на снимке).
Она рассказала, что, будучи 8-летней девочкой, видела, как в сторону д. Ремезы, откуда слышалась стрельба, проследовали два танка; обратно вернулся только один.
Когда началась война, Любе Дровило было 6 лет. Но она хорошо помнит, с каким ужасом она вместе с другими детьми смотрела на проезжающих по их улице немецких мотоциклистов с автоматами наперевес. Помнит и самолеты с черными крестами, пролетающие над их поселком (семья Любы жила в д. Коммуна, ныне м-н Сельский)…
– Отец мой был коммунистом, поэтому, когда пришли немцы, соседи советовали маме, Дровило Вере Лукьяновне, с детьми уйти из поселка, – рассказывает Любовь Григорьевна. – Но мама отказалась, сказав, что на все воля божья.
Через некоторое время в наш дом пришли люди, как потом оказалось, связные от партизан, и попросили маму печь хлеб (муку они принесли с собой). Она пекла хлеб, а старшие мои братья по очереди относили его в тайники, сделанные в лесу партизанами. Потом одного из моих братьев на улице схватили немцы и угнали в Германию.
Столько лет прошло, а я, как сегодня, помню те ужасы, которые пережила в детстве. Я всюду ходила с мамой. Помню, на месте, где раньше была старая почта, стояла виселица. Однажды я увидела на ней трех повешенных мужчин. Я спросила у мамы, за что повесили «этих дядей». Она шепотом ответила: «Они партизаны». Когда мы возвращались домой, мама тихонько сказала: «Хотя никому не говори, доченька, что мы хлеб в лес носим, а то и нас повесят».
И еще помню, как по деревянному тротуару ползла женщина, окровавленная, в изорванной одежде. Фашист достал пистолет и выстрелил несколько раз в нее. Я заплакала и прижалась к маме. До сих пор плачу, когда вспоминаю об этом…
Наша семья чудом избежала расстрела. Мою тетю предупредили, что гестапо подготовило списки семей, связанных с партизанами, что в этом списке есть и наша фамилия. Мы, схватив самое необходимое, убежали в лес. Но дед наш не захотел уходить из дому – его убили фашисты.
Ох, и натерпелись мы страха – нет ничего страшнее войны! А сегодня этот ужас на Украине творится. Когда смотрю новости по телевизору, плачу, вспоминаю свое запуганное войной детство.
И голод мучительный пережить довелось. Помню, мама разводила водой глину (побелку) и давала нам: «Пейте, детки, молочко», а у самой слезы по лицу текли. Когда немцы отступали, облили керосином картошку на станции, которую не успели вывезти. Так люди мыли ее, варили и ели…
А что касается танка, затонувшего под Ремезами, то я не слышала, чтобы его достали.
P.S. Если у кого-то есть сведения о затонувшем под Ремезами танке, просим позвонить или написать в редакцию.
Ирина Дарина
