С родной деревней Скородное у 99-летней жительницы г. Могилева Зои Васильевны Быковой связаны как светлые, так и мрачные воспоминания. В годы Великой Отечественной войны ей чудом удалось спастись во время карательной операции в ноябре 1942 года, когда фашистские изверги уничтожили 309 мирных жителей.
Родилась Зоя Быкова (в девичестве Кобылинская) в 1926 году в большой трудолюбивой семье, где старшие заботились о младших, дети с малых лет помогали родителям по хозяйству, пасли коров, гусей… Отец Зои был одним из организаторов колхоза, местным активистом. Детей своих воспитывал в духе коллективизма и патриотизма.
Война страшной бедой ворвалась в жизнь простых сельских тружеников, отняла у них надежду на светлое и справедливое будущее. Оккупационные власти обложили сельчан трудовыми повинностями. Молодежь угоняли в Германию. Одну из сестер Зои тоже ждала печальная участь, но ее буквально выторговал у полицаев отец, Василий Николаевич Кобылинский. Он сам вызвался поехать на каторгу в Германию. Но ему была уготована другая судьбина…
Немцы и полицаи страшно лютовали на Ельщине, где им не давали покоя смелые вылазки партизан. В ельских лесах базировались четыре партизанских отряда: «Смерть фашизму», «За Родину», «Большевик» и имени В.И. Чапаева, объединенные 1 июля 1943 года в 37-ую Ельскую партизанскую бригаду.
После того как партизаны 23 ноября 1942 года разгромили немецкий гарнизон в Скородном, фашисты бросили против них свежее подразделение эсэсовцев, прибывших из Германии. Два танка, две бронемашины и самолеты обстреливали поселок. Каратели, ворвавшись в Скородное, не щадили никого – ни детей, ни стариков…
Несмотря на довольно преклонный возраст Зоя Быкова ( Кобылинская), помнит до мельчайших подробностей тот страшный день.
– Люди еще во время боя партизан с гитлеровцами бросились в лес, где в глуши среди болот были построены курени, – рассказывает Зоя Васильевна. – Правда, многие выжидали. Успех партизан обнадежил людей, они поверили в скорое освобождение.
Мы все, моя мама Лена с младшим братом Костиком, я, ее сестры Варя, Ксения, Анна, были в доме маминой старшей сестры Кати (по мужу Цымбалист), и собрались было уже бежать на курени. У всех за плечами были узлы с нехитрым скарбом и продуктами питания, хоть на первое время. Ведь на улице стоял ноябрь, холодный и дождливый. Увидев у всех узлы, моя мама, у которой за спиной мирно посапывал младшенький Костик, сказала: «Ой, а я-то ничего не взяла. Сбегаю домой, хоть подушки возьму. И хлеб у меня в печи остался. Зойка, пошли со мной!» И мы отправились огородами к дому. Наш дом находился на Валоках (сейчас это ул. Комсомольская). Но только мы приблизились к валоковским домам, как меня охватил жуткий страх, и я отказалась дальше идти. Вернулась к своим, нагнав их уже на опушке леса.
Когда мы бежали без оглядки в лес, слышали выстрелы и жуткие крики людей. Потом повалил едкий дым – это горела наша деревня. Фашисты за один только день умертвили более трехсот моих односельчан. Среди убитых была и моя мамочка.
Когда каратели покинули Скородное, мы осторожно, опасаясь засады, вернулись, чтобы узнать, что стало с близкими. Под грушей в саду нашли маму. Она лежала на спине, а под ней едва всхлипывал раненый Костик. Мы его вытащили, перевязали…
Сейчас мой младший брат Константин живет в Тверской области. Он ничего не помнит о той страшной ночи, не помнит и маму, которая прикрыла его своим телом и сохранила ему жизнь.
В тот страшный ноябрьский день фашисты сожгли и всю семью моего дяди, маминого родного брата Павла. Недавно я узнала, что в Скородном установлен новый памятник на могиле Павла и Татьяны Клепацких и их малолетних детей – Димы, Раи и Сашки. Самому старшему из моих двоюродных братьев было 7 лет, а младшему – 2 годика. Сестре Рае исполнилось 3 года, когда фашисты оборвали ее жизнь. Сколько детских жизней унесла война! Сколько людей погибло!
